Я вспоминаю, как в пятом классе прочитал книгу о Шлимане: археологе который, нашёл Трою, и так меня эта книга увлекла, что я загорелся раскопками. Показал книгу своему дружку Картофёнкову, и решили мы заняться археологией. Жил я тогда в Ногинске: старом купеческом городишке с бурным революционным прошлым. Этот город с глухими деревянными заборами, покосившимися гнилыми домами и заброшенными садами. Бывшая «сарафанная вотчина» братьев Морозовых - город ткачих и запойных пьяниц.

    Но почти на каждой улице, на покосившейся хибаре, была прикреплена мраморная табличка, говорящая о революционной деятельности её бывших жильцов. Это был город «американок» - пивнушек и скверов с гипсовыми пионерами, пыльными улицами и дребезжащим трамваем. Он строился и рос вдоль реки, и в мутные воды Клязьмы, смотрелись унылые фабричные трубы, вперемешку с покосившейся колокольней. По субботам на правом берегу затевался базар, на огромной пыльной площади, где можно было купить всё: от аквариумных рыбак до спального гарнитура.

    Позже я узнал, что в Ногинске жил Фёдоров; религиозный философ. Он ходил по тем же улицам что и я. Я даже узнал дом, в котором он жил. Но для ребёнка это было грустное место. На против нарсуда, где постоянно кричали и плакали.

    А для нас это была: не открытая Троя, не найденная Атлантида. Мы решили начать раскопки сразу после уроков. Картафёнков взял лопату, я скребок и кисть. Пошли к «мусорке», начали раскопки. В результате этой деятельности, нашли осколки какого-то чайного сервиза и торжественно разложили их на кухонном столе.

    Нашему восторгу не было границ, но, родители, пришедшие с работы, почему-то его не разделили. Они высказали мне всё, что они думают обо мне, об археологии, и об «артефактах» на кухонном столе. Отец собрал осколки в мусорное ведро и отнёс обратно на место раскопок. «Ну как ты мог? Мы же собирались их склеить», причитал Картафёнков. А что я мог?

    Это всё серое небо, надвинутое на город, как серая кроличья шапка на глаза. Город кошек, дождя и вечных кактусов, Лакоонами застывающими в окнах. Город вредных старух и картёжников, где трубы котельной соревнуются с трубами цементного завода. Город весь засыпанный шелухой от семечек, которые крутятся в воздухе вместе с пылью. Вопли котов сливаются с обрывками песен Высоцкого и Пугачёвой. А запахи... Это уже отдельный разговор.