Потоки кипящего, раскаленного солнца изливаются лавой на меня. Сад изнемогает, плавится, отвесные лучи, как копья, пронизывают всё вокруг. Мальвы хрустальными сталагмитами вплавлены в эмаль неба. Эти факелы лета зажжены для нас. В струящемся мареве недвижно парят бабочки: парусники и махаоны. Звон цикад подобен струнному оркестру, исполняющему « Времена года». Черепица крыши манит сквозь зелень; подобно мокрому, женскому телу. Листья груш. абрикосов, слив, будто покрыты лаком, блестят под солнцем. Их узорчатая тень пишет причудливые арабески, какие и не снились Османским каллиграфам.

    Скворцы и ласточки сбиваются в стаи, ведя бесконечные митинги на старом тополе. А тополь реет зелёным стягом в выцветшем, белёсом от жары небе. Только вечер сулит прохладу, политые кирпичи двора, источают жар пополам с запахом «прибитой» пыли. Сожженные розы теряют свои лепестки. А в воздухе растекается аромат настурций и дурмана. Растения, люди и животные - все отдыхают от жары.

    Южная, украинская ночь, не хочется быть банальным, но это бархатная плащаница неба, проколотое булавками звёзд. Корявые пальцы деревьев запутались в складках этого бархата. А в полнолунье, светло как днём, весь двор облит лунным светом. Оранжевая луна, масляным фонарём, висит в небе. Плеть чёрного винограда тихо шелестит от ночного ветерка. Мальвы не обожёнными свадебными свечами стоят в ожидании утра. Крик ночных петухов звучит странно одиноко в ночи. Ранним утром все краски серые, только восход солнца окрашивает всё в розовый цвет.